Сегодня в архитектурном сообществе остро обсуждается вопрос образа современного православного храма. При наличии массы противоречий и споров, у профессионалов уже выкристаллизовывается единая позиция в одном: во главу угла архитекторы ставят слово «современный», говоря именно о том, что храм должен передавать дух нового времени, эстетика которого должна явственно отличаться от той, которая в обществе воспринимается как традиционная для православной архитектуры.
В современном архитектурном сообществе эта позиция типична в отношении сооружений любого функционального назначения. Проще говоря, в вопросе православного храмостроения архитекторы не повели себя исключительно и сделали вывод, вполне соответствующий сложившейся современной логике архитектурного мышления и системе ценностей. Точно в таком же ключе любой архитектор сегодня ответит вам на вопрос о современной архитектуре жилых домов, торгово-развлекательных центров, театров и т.д.
Однако стоит задаться вопросом, верно ли это в отношении православного храмоздательства? Сложившаяся система мышления, и соответствующая система ценностей в архитектуре, которую исповедуют сегодня, созданы еще в начале XX века, а именно после Первой мировой войны, результатом которой стали революции в крупнейших Империях, и, как следствие, искусственное изменение вектора культурного развития в большей части мира. Принцип суждения архитектора настоящего времени довольно точно передает текст «Афинской хартии», манифеста 1933 года, в котором были сформулированы новые, революционные принципы творчества для градостроителей и архитекторов (сегодня эти принципы считаются классическими). Характерным примером может служить следующая цитата из хартии: «Применение стилей прошлого в эстетических целях в новых сооружениях, в исторических зонах приводит к пагубным последствиям. Внедрение стилей такого рода не может быть допустимо ни в какой форме». Эта цитата наглядно демонстрирует новый взгляд в вопросах преемственности в творчестве архитекторов. Явственно демонстрируют дух того времени высказывания и видных деятелей культуры соответствующей эпохи. Так Казимир Малевич в своей известной статье «Архитектура, как пощёчина бетоножелезу» писал: «Я живу в огромном городе Москве, жду ее перевоплощения, всегда радуюсь, когда убирают какой-нибудь особнячок, живший при Алексеевских временах». Как мы видим, формировался новый подход в искусстве и в архитектуре, радикально начинала отрицаться традиция. При этом нигилистический подход в архитектуре тесно развивался с уничтожением христианской культуры. Так на территории Российской Империи за XX век были уничтожены десятки тысяч православных храмов. А новые поколения архитекторов воспитывались на идеологии, объясняющей справедливость и необходимость данной политики в архитектуре. Архитектурное образование было реформировано в плане отрицания целесообразности и необходимости преемственности традиций, и даже их вреда. Снос монастыря, храма, дворца или доходного дома должен был быть обязательно объяснен нелепостью этого сооружения, в смысле ориентированности его эстетики на исторический опыт, и, если это было возможно, то непременно на освободившемся месте появлялось новое здание, внешний вид которого ниспровергал традицию прежней архитектуры (что и было продиктовано «Афинской хартией», приведенной выше). Наглядной иллюстрацией претворения в жизнь новой идеологии в западной Европе может служить проект Ле Корбюзье, архитектора, идеолога «новой архитектуры», одного из создателей «Афинской хартии» (сегодня его принято считать классиком), речь идет об одном из самых известных его проектов — капелле в Роншане (Франция). Этот проект хорошо демонстрирует, что, хотя в западных странах и не было такого гонения христианства, как в России, но искоренение его традиционной культуры было. Не многие знают, что данный проект был осуществлен на месте, специально взорванной для этого, древней капеллы, а из ее останков сооружена пирамида неподалеку. Новая капелла ясно демонстрировала новую систему архитектурных и духовных ценностей, появившуюся в профессии архитектора. Нужно сказать, что сегодня этот объект является одним из самых уважаемых среди архитекторов. Это только один из множества примеров, сложившихся за последнее столетие в закономерность.
Так, процессы уничтожения христианской культуры и искоренения, сложившейся за многие века, архитектурной традиции неразрывно переплелись, представляя собой части единого целого. Из этого можно сделать предположение, что сегодняшняя архитектурная система ценностей, которая основывается на теории архитектуры XX века, не вполне подходит для создания концепции формирования образа православного храма, а ведь именно на основах этой системы ведутся дискуссии на данную тему сегодня. В настоящее время в профессиональном сообществе новаторство в эстетике является главной целью, а его залогом архитектор видит отрицание традиций.
Так что же можно противопоставить сложившимся тенденциям? В первую очередь, это не должен быть узкопрофессиональный взгляд, сформировавшийся за XX век, тем более, если речь идет о православном зодчестве.
Так как внешний образ православного храма есть символ христианской веры – значит, внешний облик должен демонстрировать, в первую очередь, не какую-либо архитектурную концепцию, а фундаментальные ценности православного вероучения, в противном случае это можно будет определить как ошибку архитектора, который не смог соблюсти требование «заказчика», то есть Церкви. А, следовательно, чтобы определить верный архитектурный подход для решения обозначенной проблемы, следует обращаться не к архитектурным концепциям и теориям, а к православному богословию.
Таким образом, становится явственно видна ложность применения сложившихся на сегодняшний день архитектурных тенденций в создании образа православного храма, так как они символизируют именно архитектурную философию, а не христианское вероучение. Тезисом настоящей статьи будет заключение о том, что современные тенденции в архитектуре не только не подходят, но противопоставляют себя православной традиции. Приведем несколько примеров:
— В современной архитектуре твердо устоялось мнение, что архитектурное решение должно быть основано на субъективных предпочтениях архитектора, как индивидуума, что предаст архитектуре неповторимость, современность и, в первую очередь, узнаваемость руки автора. Однако это противоречит православной модели поведения человека. Приведем для пояснения цитату из Евангелия от Иоанна: «Ибо Я говорил не от Себя; но пославший Меня Отец…». Здесь ясно демонстрируется принцип выдвижения на первичное место не своей воли, но воли Бога, а в случае архитектуры мы скажем: «не субъективной воли архитектора, но опыта Богопознания, выраженного в архитектурных формах, непрерывно эволюционировавших многие века, всегда создававшихся на основах преемственности церковной традиции». Примером такой модели поведения могут стать Пророки и Апостолы, которые (как писал в своих трудах священник и богослов И. Г. Соколов в начале ХХ века): «…свою чудодейственность приписывают не своим силам или своему искусству, но силе Духа Святого, действующего через них».
Этот принцип был среди тех, которыми руководствовалась Церковь, определявшая достоинство священных книг при собрании их в один состав-Канон. Быть может, сегодня Церковь должна оценивать достоинство архитектуры проекта храма также по этому параметру. Когда храм предстает перед зрителем как богодухновенное творение, когда архитектор является не единоличным субъектом, но транслятором (через свое творчество) православного учения, традиции Церкви, если он стремится координировать направленность своей воли с Божественной, а не с диктатом моды и собственных желаний. Верующему необходимо, в первую очередь, попасть в православный храм, а не в место, где он мог бы ознакомится со вкусовыми предпочтениями какого-либо архитектора. Для подтверждения приведем еще одну цитату, но уже из Евангелия от Матфея: «…ибо, где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них». В простой трактовке смысл приведенных слов можно изложить следующим образом: «нет истинной Церкви там, где есть единство мнения только одного человека». Этот принцип лег в основу такого фундаментального явления Православной Церкви, как соборность. Это ясно демонстрирует невозможность доминирования личности и личного взгляда архитектора в православной архитектуре, ведь тогда облик храма будет символизировать личность новатора, а не соборность. Это противоречие будет снято только в случае, если архитектор своей целью сделает не реализацию себя, как художника, на первый план выдвинув личное, а примет традицию, которая символизирует соборность, а не личность.
Таким образом, можно заключить, что преемственность традиций в архитектуре максимально точно отображает православный богословский подход, где архитектор приоритетом для себя ставит не собственную архитектурную интерпретацию, а огромный творческий опыт, сформулированный Церковью на протяжении двух тысяч лет. Наглядно это могут подтвердить слова Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла: «Церковь — это консервативное начало, Церковь призвана сохранять традицию» (из книги «Слово о традиции и современном обществе»).
Непринятие преемственности в данном случае ведет и к иным следствиям.
Наглядными являются сегодняшние попытки архитекторов создать современные проекты православных храмов, облик которых в итоге практически ничем, зачастую, не отличается от протестантских. Концепция отрицания традиций свойственна для протестантской философии, что и отражается на соответствующей архитектуре. В нашем же обществе эта тенденция, помимо влияния архитектурных теорий, проросла философией утвердившегося капитализма, который в свою очередь и есть продукт протестантского учения о материальном достатке и предопределении. Это наглядная демонстрация той ситуации, когда в архитектуру проникает та философия, в среде которой архитектор находится каждодневно, ведь сегодня он живет в капиталистической экономике, подсознательно впитывая ее ценности (т.е. протестантские). Не обращаясь к ценностям православия, архитектор автоматически, даже не подозревая, обращается к иному ряду приоритетов (не православному).
Таким образом, православие через современный архитектурный взгляд становится уязвимым перед другими христианскими конфессиями.
При условии принятия вышеописанных суждений верными, перед архитекторами встает трудная задача — возрождение традиционного творческого архитектурного метода. Еще русский философ Иван Ильин писал в труде «Путь к очевидности»: «…одно из самых тяжелых и опасных наследий революций в России состоит в утрате истинного академического уровня». И действительно, с отрицанием преемственности, профессия архитектора за XX век потеряла тот инструментарий, который позволял зодчим прошлого создавать шедевры архитектурного и градостроительного искусства. Существует огромное количество объективных архитектурных знаний и законов, которые необходимо возродить в образовании архитектора (и которые игнорируют современные архитекторы), а затем применять в творчестве. В пример можно привести богатое теоретическое наследие, оставленное нам традиционной культурой. «Теория классических архитектурных форм», последним ее блестяще сформулировал профессор Иосиф Михаловский. Теории геометрического и арифметического пропорционирования, которые в свое время формулировали, к примеру, Герман Грим или профессор Кирилл Афанасьев и многие другие. Существуют теоретические оформления композиционных методов в архитектуре и градостроительстве, сформулированные в фундаментальных трудах такими архитекторами, как Иван Ламцов, Михаил Туркус (в архитектуре), Камилло Зитте, Андрей Бунин, Альберт Бринкман (в градостроительстве). Перечислять можно бесконечно. Без сомнения, необходимо тщательное изучение памятников традиционной архитектуры, где самое пристальное внимание следует обратить на православное зодчество.
Но в данной ситуации очень важно, чтобы изучение теоретического наследия, истории архитектуры было не только историографическим (ценность которого трудно переоценить), но чтобы изучение было творческим, живым. Не для созерцания, а для созидания. Такой характер познания архитектуры также необходимо возрождать, сегодня архитектор не нуждается в познании традиционного архитектурного мастерства, именно поэтому изучение исторических памятников зодчества ведется в основном именно фактологическое. Возрождение такого подхода к изучению (созидательного) также будет отражать творческий характер православной веры. Речь идет именно о глубоком, академическом творческом подходе, о знании законов тектоники, композиции, сомасштабности, методов пропорционирования, деталировки. О знании теории цвета, перспективы, теорий формообразования, как классических, так и неклассических, об умении оперировать пространственными и композиционными законами в градостроительстве, о знании свойств оптического искажения и т.д. И не просто знать все это в теории, но находить всему обязательное живое применение, стремиться создать произведение высокого искусства.
Возродив традиционную архитектурную школу изучения и проектирования, имея в виду все те теоретические знания и практические умения, которыми обладали архитекторы раньше, общество скоро получит и качественно новую архитектуру. Ведь до ХХ века преемственность в творчестве архитекторов была всегда и служила поводом для создания новых стилей. На примере всей истории архитектуры можно решительно сделать вывод, что преемственность традиций не является помехой для новаторства, которое так ценится архитекторами.
Итак, основной вывод можно сформулировать следующим образом: традиция, являясь одной из основ Православной Церкви, должна недвусмысленно служить опорой в создании современного образа храма, ее отрицание архитекторами ведет к противоречиям профессии и религии. Преемственность традиции в храмовом зодчестве непременно будет рождать новые образы, но уже наполненные высоким интеллектуальным и духовным содержанием, отражая не архитектурную философию, а в первую очередь, основы православной веры.
В заключение хотелось бы привести в пример цитаты двух людей: русского священника-богослова и теоретика архитектуры, смыслы этих цитат тождественны. Павел Флоренский писал о традиции: « …подымая на высоту, достигнутую человечеством, …высвобождает энергию…к новым достижениям, к новым творческим взлетам». В свою очередь Андрей Иконников в книге «Художественный язык архитектуры» писал: «…образовавшийся разрыв между темпами материального прогресса и духовным развитием человека можно восполнить, только обращаясь к мощным пластам культуры прошлого, используя их для строительства будущего».
​
Библиография:

1. Альберт Бринкман. Пластика и пространство. –М.: Издательство всесоюзной Академии архитектуры, 1935 г.
2. Бунин, А. В., Круглова, М. Г. Архитектурная композиция городов. Акад. архитектуры СССР, Кабинет градостроительства – М.: Акад. Арх. СССР. 1940., 204 С.
3. Г.Д.Гримм, Пропорциональность в архитектуре. - М.: Главная редакция строительной литературы,1935, 144 С.
4. Евангелие от Иоанна
5. Евангелие от Матфея
6. Иконников А. В. Художественный язык архитектуры. — М.: Искусство, 1985
7. Ильин, И.А., Путь к очевидности. – Мюнхен: Типография Обители преп. Иова Почаевского, 1957 г. – 155 С.
8. Камилло Зитте, Художественные основы градостроительства. Перевод с немецкого: Крастиньш Я.А., -М.: Стройиздат,1933., 255 С.
9. Костин Б. Тайна капеллы в Роншане. – М.:2016
10. Ламцов И. В., Туркус А. М. Элементы архитектурной композиции. — М: Главная редакция строительной литературы, 1938, 167 С.
11. Максимов М.В., Владимир Соловьев и Запад: невидимый континент. М.: Прометей. 1999.
12. Малевич К.С. Архитектура, как пощечина бетоножелезу. – М.: 1918
13. Михаловский, И. Б., "Теория классических архитектурных форм", 1937, - М.: издательство всесоюзной академии архитектуры, 286 С.
14. Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл. Слово о традиции и современном обществе. М: 2016.
15. Соколов И. Г. Богословие. Вильнюс: 1991.
16. Флоренский П.А. Иконостас

​
Официальная ссылка : https://mroc.pravobraz.ru/tradiciya-kak-osnova-sozdaniya-obraza-sovremennogo-pravoslavnogo-xrama/